Выступление Апостольского нунция архиепископа Ивана Юрковича на конференции «Интеллектуальные и духовные традиции в общественной жизни России и Италии» (Москва, 26 мая 2011 г.)
Позвольте мне, прежде всего, выразить благодарность за предоставленную мне честь выступить перед этой аудиторией, чтобы внести свой вклад в развитие темы «Интеллектуальные и духовные традиции в общественной жизни России и Италии». Это важная тема – не только для культуры, но и для будущего нашего мира.
Во-первых, я хотел бы изложить свои размышления о концепции, объединяющей две страны, то есть о концепции Европы: это для нас в первую очередь культурное и историческое понятие. В самом деле, Европа возникла при слиянии двух культур – византийской и латинской, – различных и взаимодополняющих, обогативших друг друга великими традициями, к которым они привились (греческой, латинской, семитской, египетской и т.д.), но обладавших общим унифицирующим элементом, столь сильным и могущественным, что он смог преобразить всю культуру прошлого: христианством.

Подробнее...

Честно сказать, отца Октавио я знал мало. Правда, он был у нас в гостях в 1993 г., вместе с ещё одним иезуитом из Мексики, которого звали Хосе. Народу было много, солнце сияло, Хосе был не очень молод, по-русски не говорил, но при этом много говорил – по-испански, – а Октавио, совсем молодой, уже тогда говорил по-русски безупречно, а что важнее, хорошо по-русски понимал – но в основном молчал и улыбался. Вообще он всегда был ненавязчив.
Подарил нам брелок-велосипед, скромный и изящный. Мягкий снаружи, приятный на ощупь, твёрдый внутри, синий с чёрным – но не мрачный, а просто тихий. Сейчас я хотел его найти; кажется, он лежит в одной квартире в ящике с ёлочными игрушками. Я вешал его на ёлку на Новый год, когда бывала ёлка.
Потом, лет через семь, я немного преподавал в ИФТИ св. Фомы, а точнее – при нём: занимался латынью с новициями. Даже не помню, каким был предварительный разговор с Октавио; наверно, чисто деловым: назначили расписание. Мне казалось и кажется, что многое в московской среде, с которой ему приходилось иметь дело, нередко оказывалось циничней и одновременно легкомысленней, чем он, и сравнение здесь было не в нашу пользу. Излишне говорить, как он был прост и скромен; то, что он здесь «ректор», следовало разве что из поведения секретаря.

Подробнее...

Настоящий очерк написали на английском языке священники-иезуиты Олвин Вейгас и Рик де Гендт, а перевел и обработал Андрей Коваль.
Октавио Вильчес-Ландин, священник и член Общества Иисуса, бывший ректор Института философии, теологии и истории (ИФТИ) св. Фомы в Москве, умер в Мехико, своём родном и любимом городе, 13 марта 2010 года. Умер от неизлечимой болезни: стремительно развившейся лейкемии. Ему было всего сорок пять лет. Родился он 7 января 1965 года, в день православного Рождества, что представляется символически очень значимым: ведь почти треть своей не слишком долгой жизни он посвятил служению в России.

Подробнее...

– Позабудут, – твердил он, – непременно все они его позабудут! – И эта мысль занимала его неотвязно, и он сильнейшим образом задумывался, как бы этому горю помочь.
(Н. С. ЛЕСКОВ. «Соборяне»)

Всякий раз, вспоминая Октавио, я слышу его голос, не всегда правильно, но живо и убедительно произносящий русские слова. Говоря о русскости, хочется заметить, что Октавио, будучи настоящим мексиканцем, умел понимать и подбирать слова на нашем языке так, как далеко не каждый русский способен это сделать. Ведь слушал и говорил он прежде всего сердцем.
Вспоминается его неизменное: «Я тебя злющаю внимательно» – при этом он всегда пристально смотрел и немного наклонял голову, как делает человек, не желающий пропустить ни единого слова. Можно себе представить, как он уставал от такого вовлечённого «злющания». А ведь ему приходилось слушать и говорить ежедневно и часами. За целый день он порой даже не успевал притронуться к своей основной работе в Институте и поэтому проделывал её по ночам. К нему всегда выстраивались очереди в буквальном смысле – в храме св. Людовика, чтобы исповедоваться, да и на встречу в Институте записывались загодя, на недели и даже на месяцы вперёд.

Подробнее...